Имя В. Н. Ждана прочно связано еще с одной важной областью — с кинопечатью. В 1951—1956 годах он был главным редактором «Искусства кино». Журнал в те годы дал путевку в жизнь многим начинающим критикам, историкам, теоретикам, чьи имена сегодня широко известны. Поздравляя Виталия Николаевича с 70-летием, мы сердечно желаем ему долгих лет и новых успехов в его плодотворной и многообразной деятельности.
Мне трудно даже выразить в коротких строчках этой заметки, что значили в моей жизни годы учебы во ВГИКе. Скажу только, что помню как дорогое, негаснущее — каждый день, проведенный во вгиковских стенах. Помню, конечно, тот памятный первый день, день экзаменов. Для меня это, по-видимому, была последняя возможность. В случае неудачи я должен был с позором возвращаться в Чили...
Я стоял перед членами экзаменационной комиссии, среди которых, как я знал, был ректор института. Они ждали моего ответа. Там, за окнами аудитории, среди далеких деревьев парка ВДНХ блестело какое-то торжественное здание. То ли от волнения, то ли оттого, что я действительно плохо говорил по-русски, я с жутким испанским акцентом ответил, что читать стихи по-русски для меня еще очень трудно. В. Н. Ждан и набиравший эту режиссерскую мастерскую Л. М. Кристи о чем-то между собой переговорили и попросили прочитать стихи по-испански...
Я такого хода событий не ожидал. Страшно было, что и на родном языке не могу вспомнить ни одной строки Пабло Неруды, Габриэлы Мистраль, Висенте Уидобро. Чили —страна поэтов... Сейчас уже забылось, назвал ли я имя какого-то выдуманного поэта, но факт, что я лихорадочно начал нести бессмысленный поток испанских слов, которые рифмовались в конце и среди которых отчетливо, даже чрезмерно выделялись слова «империалисмо», «капиталисмо» и прочее, при этом темпераментно и яростно жестикулируя...
Виталий Николаевич редко улыбается, чаще всего наклонит голову, одобрительно кивнет и что-то про себя скажет. И, видимо, моя затея не очень удалась, так как тут же на лице В. Н. Ждана появилась скромная, добродушная и понимающая улыбка... Вообще между ректором и студентами редко существует фамильярность или приближенность, скорее наоборот. По крайней мере везде, где я учился, было так: в лицее ректор был всемогущий начальник, требовавший от нас лишь ежемесячную оплату за обучение, в семинарии — диктатор в сутане, в Чилийском университете — в 1968 году — был аристократ, который появлялся на своем лимузине раз в году. Теперь, в наши дни, — это отставные генералы чилийской армии...
Поэтому, помню, я был крайне удивлен, когда ректор Ждан, посмотрев мой первый учебный фильм «Первая страница», не просто поздравил — он обнял меня. Я тем более удивился, когда Виталий Николаевич позволил мне с ним не согласиться по поводу моего дипломного фильма «Три Пабло». Я, иностранный студент, мог откровенно высказывать свое мнение, советоваться с ректором института, профессором, доктором искусствоведения... Мне казалось это невероятным.
Позднее я понял, что только истинный педагог, только человек такой широкой души и творческой силы мог так близко соприкасаться и глубоко вникать в проблемы своих студентов.
Мне очень повезло. ВГИК дал нам, иностранным студентам, не только профессию, но и воспитал нас как граждан. И в этом заслуга Виталия Николаевича, которую трудно переоценить. И хотя время проходит и я уже давно работаю на киностудии «Мосфильм» и все реже появляюсь в родном институте, все-таки при каждой встрече с Виталием Николаевичем Жданом не могу отделаться от чувства, что я стою перед своим учителем, что я еще его студент...
Вспыхивает экран. Внимание людей, сидящих в зале, приковано к светящемуся лучу. Какой мир раскроет он перед зрителем? Куда поведет его? Ведь кинематограф — искусство, свободно оперирующее и временем и пространством, способное рассказывать о древней истории и жгучей современности с одинаковой степенью достоверности. Но самое главное — экран может быть выразителем и сил прогресса и сил реакции, добра и зла, человечности и античеловечности. ekb-flora.ru